Каждый год, шестого июня…
Каждый год, в хорошую ведь пору-то, в начале лета, шестого июня, отмечаем мы день рождения Александра Сергеевича Пушкина. В нынешнем году — 219 лет.
Он был православным христианином. Перед смертью успел исповедаться и причаститься Святых Христовых Тайн. Священник, принимавший исповедь, сказал, что хотел бы умереть так, как умирает Пушкин.
И тут я однажды услышала, как наш кинорежиссер Марлен Хуциев передал слова Федерико Феллини, выдающегося итальянского кинорежиссера о бессмертии:
— Нету, а есть. И есть навсегда.
Сколь это точно! Про Пушкина — точно! Он есть навсегда.
Шестое июня… По слову Семена Степановича Гейченко, воссоздавшего после Великой Отечественной войны мемориальный музей-заповедник А. С. Пушкина «Михайловское» в Псковской области, бывшего истинным хранителем музея, в такой день надо хоть на минуту остановиться, подумать.
И я предлагаю в канун дня рождения Александра Сергеевича Пушкина прочитать отрывки из писем поэта разных лет.
***
«Как ни сильно предубеждение невежества, как ни жадно приемлется клевета, но одно слово, сказанное таким человеком, как Вы, навсегда их уничтожает. Гений с одного взгляда открывает истину, а истина сильнее царя, говорит Священное Писание».
Это написано 26-го января 1837-го года, за один день до страшного выстрела на Черной речке, и адресовано графу Карлу Федоровичу Толю, генерал-адъютанту, члену Государственного совета.
***
Своему младшему брату Льву из Кишинева в Петербург осенью 1822-го года Александр Сергеевич написал письмо назидательное (он беспокоился за судьбу брата, желал предостеречь его от повторения опасных собственных заблуждений):
«Ты в том возрасте, когда следует подумать…
...
Чем меньше любим мы женщину, тем вернее можем овладеть ею. Однако забава эта достойна обезьяны XVIII столетия. Что касается той женщины, которую ты любишь, от всего сердца желаю тебе обладать ею…
Никогда не делай долгов; лучше терпи нужду, поверь, она не так ужасна, как кажется, и во всяком случае она лучше неизбежности вдруг оказаться человеком бесчестным или прослыть таковым».
***
Из письма Александру Александровичу Бестужеву, написанного в 1835-м году из Михайловского в Петербург по поводу комедии Александра Сергеевича Грибоедова «Горе от ума»:
«Первый признак умного человека — с первого взгляду знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера перед Репетиловыми и тому под.».
***
Француз Ахилл Тардиф де Мелло был переводчиком, поклонником Пушкина, пропагандистом русской литературы среди своих соотечественников. Ему Пушкин писал в 1836-м году:
«Вы заставили меня найти красоту в моих стихах, милостивый государь. Вы облекли их в ту благородную одежду, в которой поэзия становится поистине богиней vera in cessu patuit dea (в поступи явно сказалась богиня. — лат.). …Вы поэт и Вы обучаете юношество, призываю на Вас двойное благословение».
***
Петру Яковлевичу Чаадаеву. 1836-й год. Из Петербурга:
«Хотя лично я сердечно привязан к государю, я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя; как литератора — меня раздражают, как человек с предрассудками — я оскорблен, — но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог ее дал».
***
Последнее письмо, написанное за несколько мгновений до выезда на дуэль. Утро 27-го января 1837-го года. Оно адресовано Александре Осиповне Ишимовой — женщине из рода знатного, но впавшего в немилость к царю, познавшей и ссылку вместе с родителями в далекий от Петербурга Усть-Сысольск. А. О. Ишимова выпустила «Историю России в рассказах для детей».
«Милостивая государыня Александра Осиповна.
Сегодня я нечаянно открыл Вашу «Историю в рассказах» и поневоле зачитался. Вот как надобно писать!
С глубочайшим почтением и совершенной честью имею быть…
А. Пушкин».
Это были последние строки поэта.
***
Но были и последние слова. Их нашел в журнале «Фома» (№ 2 за 2012-й год) настоятель нашего храма протоиерей Сергий Косых.
«Требую, — так сказал он (А. С. Пушкин. — Т. А.) перед смертью Вяземскому, — чтобы ты не мстил за мою смерть; прощаю ему и хочу умереть христианином».
А вот что писал Василий Андреевич Жуковский: «…Я сел перед ним и долго один смотрел ему в лицо. Никогда в его лице я не видел ничего подобного тому, что было в нем в эту первую минуту смерти… <…> Какая-то глубокая, удивительная мысль на нем развивалась, что-то похожее на видение, полное, глубокое, удовольствованное знание. Всматриваясь в него, мне все хотелось спросить: «Что видишь, друг?»
Татьяна Артемьева,
прихожанка прихода
храма преподобного
Сергия Радонежского
Газета «Политехник» Липецкого государственного технического университета. — 2018. — № 5. — С. 23
