«…Лишь благодарность»

…У него до конца жизни так и осталось ленинградское произношение — например, «что», «чтобы» — он всегда четко выговаривал Ч.

Что осталось? Стихи. Много стихов. Он лауреат Нобелевской премии. Интервью, разбросанные по разным газетам и журналам. Записи лекций по русской и американской поэзии, которые он читал в Мичиганском университете и других университетах США. Фильмы, их успел снять наш телеканал «Культура», — в Венеции, которую очень любил и где, по завещанию, похоронен.

Это Иосиф Александрович Бродский — выдающийся русский поэт.

…Однажды ко мне пришел настоятель нашего храма преподобного Сергия Радонежского протоиерей Сергий Косых. Был как-то по-особому взволнован. Сказал:

— Ехал в автобусе, было включено радио. Вдруг зазвучало необыкновенное стихотворение, и я запомнил только две последние строчки:

Но пока мне рот не забили глиной,
	из него раздаваться будет лишь благодарность.

Это стихотворение Бродского, 1980-й год. Вот оно полностью:

Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.

Посмотрела свой сборник, который давала племяннице, когда она училась в университете. Это стихотворение отмечено ее карандашом и закладкой. Значит, студенты его теперь изучают.

В 1974 году Бродского лишили советского гражданства и он отправился в Соединенные Штаты. Это было большой ошибкой нашего правительства. Его обвиняли в антисоветизме и даже в тунеядстве. А ведь в этом стихотворении он, в общем, перечислил то, что делал, где работал. Трудился в нескольких геологических экспедициях коллектором («трижды тонул»). В Архангельскую область был сослан на сельскохозяйственные работы и работал. Посидел и в тюрьме («кликуха»). Наконец, главное — он писал стихи и иногда они публиковались.

Он не поддерживал разговоров о диссидентах.

«Политика — самый нижний уровень духовной жизни», — сказал Бродский однажды и тем самым остановил дальнейшие подобные вопросы журналистов.

«Видите ли, я никого не представляю, не выступаю за кого-то и за что-то, кроме себя самого», — и это он говорил, не поддержав таким образом вопросы американского корреспондента, который явно ждал от Бродского ругани в адрес СССР.

А его лекции в университетах США становились всё глубже. Однажды прочитал лекцию о Константиносе Кавафисе, греческом поэте (1863—1933 гг.). Сказал так:

— В его стихах гораздо больше вопросительных знаков, чем восклицательных.

И еще:

— Его голос сдержан, даже суховат. Я думаю, что в нашу истеричную эпоху это очень важно. <…> Он добивался большего, чем все, кто кричит, протестует.

Библию Бродский впервые прочитал еще в Ленинграде, молодым человеком. В 1971 г. написал стихи «Исаак и Авраам» и «Большая элегия Джону Донну». Позже он скажет, что младенец Христос сияет, в то время как американский журналист настаивал в беседе, что младенец, мол, еще ничего не понимает, а только посапывает. И есть у Бродского стихи о старце Симеоне («Сретенье»), он говорил о них так:

— То, что человек говорит в один из моментов своей жизни, становится молитвой на устах у всех. Вот это потрясающий момент.

Начало «Сретенья»:

	Когда она в церковь впервые внесла
дитя, находились внутри из числа
людей, находившихся там постоянно,
Святой Симеон и пророчица Анна. 
	

У Бродского была идея составить антологию стихов русских поэтов на библейские темы и проиллюстрировать сборник иконами.

Образ Святой Анны — матери Богородицы — он сравнивал с песней «Битлз» Eleanor Rigby и даже напевал.

О своей вере говорил так:

— Я христианин, потому что я не варвар.

Или:

— Мне нравится в Ветхом Завете мысль о правосудии. Не о конкретном правосудии, а о Божьем.

И в связи со своим стихотворением «Пустыня»:

— Если вас ведут к кресту, это отнюдь не означает, что мы будем жить счастливо, ничего не опасаясь. Это значит, что когда-нибудь этот крест окажется на наших плечах и нам придется нести его.

Да у него был свой крест — он был гениальным поэтом! Вся жизнь Иосифа Бродского показывает, что это совсем не просто.

Уже в 90-е годы, за несколько лет до его смерти, Алексей Шишов и Елена Якович со съемочной группой и поэтом Евгением Рейном — другом юности Бродского — провели несколько незабываемых дней в Венеции, куда специально прилетел Бродский. Эта серия документальных фильмов так и называется «Прогулки с Бродским», и она есть в Интернете. Ходили вдоль каналов, сидели в кафе, Бродский читал стихи, много, записаны их с Рейном разговоры. Тогда мы узнали, что, оказывается, получив свою первую зарплату в Мичиганском университете, Иосиф Александрович прилетел в Италию, приехал в Венецию, и потом часто здесь бывал.

Говорил об этом городе:

Читал своего любимого Баратынского, и добавлял: «Фантастические стихи!»

…В детстве он ничего не писал. Его поэзия началась в 22—23 года, довольно поздно.

Судя по всему, он так и не полюбил Америку. Вот что говорил об американском образе жизни:

— Здесь отсутствует сострадание.

На вопрос «В чем кроется причина?» ответил:

— Прежде всего, реальное понимание, что вы не можете помочь партнеру — это действительно его проблемы. <…> А вот у американцев время уже расписано. <…> Установленный график жизни. В жизни не остается ничего волнующего, неожиданного.

А сердце было очень больным. Да и потрепали его у нас, очень.

Однажды вечером он поднялся в свой кабинет и не вышел. Утром его нашли мертвым, лежащим на полу.

Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.

Так он жил. Так он мыслил. Ему было всего 55 лет.

…На кладбище Сан-Микеле в Венеции установлен надгробный памятник работы художника Владимира Радунского. На обороте памятника надпись на латыни — из элегии древнеримского поэта Секста Проперция «Letum non omnia finit» — «Не всё кончается со смертью».

Татьяна Артемьева,
прихожанка прихода
храма преподобного
Сергия Радонежского

Газета «Политехник» Липецкого государственного технического университета. — 2021. — № 1. — С. 18 - 19