Корчак и его дети

Сейчас идет Великий пост, впереди — Крестные Страдания Христа, потом — Светлое Воскресение Спасителя. Пасху будем встречать 15-го апреля.

В такие дни, как теперь, следует особо вспоминать тех, кто страдал, кто мученически погиб за других.

Газета «Политехник» не выходит в августе, еще и потому расскажу Вам о печальной августовской годовщине — в нынешнем году исполнится 70 лет со дня гибели Януша Корчака, польского писателя, педагога, врача. Не смерти, а гибели. И знать об этом надо, как бы ни было страшно.

Януш Корчак (настоящее имя — Генрик Гольдшмидт) родился в Варшаве, в семье адвоката. Когда ему было одиннадцать лет, отец умер. Семья быстро обеднела. Генрик начал работать репетитором. Окончив школу, поступил в медицинский институт. Стал очень хорошим детским врачом. Совершенствовался в клиниках Берлина, Парижа, Лондона. Гонорары, получаемые за лечение детей в богатых семьях, давали ему возможность лечить детей бедняков бесплатно.

Еще студентом он стал писать книги и взял себе псевдоним Януш Корчак. Его сказочная повесть «Король Матиуш Первый» переведена на многие языки.

«Король Матиуш Первый» появился в моем детстве волшебно — старшая сестра привезла очень красивое польское издание на русском языке. 1958-й год. Сказочную повесть Януша Корчака я прочитала за один день, а потом без конца рассматривала завораживающе-тревожные цветные картинки, где лицо юного короля Матиуша было бледным и неизменно грустным.

Это теперь, став взрослой, могу сказать, что вместе с Матиушем чувствовала ту неправду, тот непорядок, которые существуют среди людей. А тогда? Тогда я даже не знала, кто такой автор «Матиуша» — Януш Корчак.

Он написал книгу «Как любить детей» («…в полевом госпитале под грохот пушек, во время войны» — это была Первая мировая война). Тот, кто прочитает ее, даже удивляется, насколько взрослый может быть на стороне детей.

«Дети составляют большой процент человечества, населения, нации, жителей, сограждан...», — так он писал.

В 1911-м году Януш Корчак создал в Варшаве Дом сирот. Как очень уважаемому человеку, ему удалось собрать богатые пожертвования, на которые и содержалось трехэтажное здание на Крахмальной улице. В подвале — прачечная, кухня, ванная, раздевалка. На первом этаже — канцелярия и комнаты, где дети готовили уроки, зал и столовая. На втором этаже — классы, кладовая, мастерская и комната для больных детей. На третьем — спальни. На чердаке поселился сам Януш Корчак, «старый доктор», как его называли. Так уж получилось, что своей семьи, своих детей у него не было.

Корчак сказал всем взрослым, которые стали работать вместе с ним: «Не может воспитывать других тот, кто не воспитывает самого себя».

У Дома Сирот был Совет самоуправления и Товарищеский суд. В Торжественном кодексе прощения, сочиненном самим Янушем Корчаком, первые сто параграфов начинались фразой «Суд прощает...»

Каждый мог написать «старому доктору» письмо — об обидах, о своих идеях или еще о чем-нибудь. Для писем был специальный почтовый ящик.

«Старый доктор» лечил и воспитывал детей, писал книги, вел на Варшавском радио беседы под рубрикой «Шуточная педагогика».

Когда началась Вторая мировая война (а началась она, напомню, с оккупации Польши), Дом сирот с Крахмальной улицы был переселен в гетто (в Доме сирот ведь жили еврейские дети). Стало очень трудно и голодно. Кольцо беды стягивалось. Об ужасах Варшавского гетто: фильм Анджея Вайды «Корчак» и «Список Шиндлера» Стивена Спилберга (американский кинорежиссер, всемирно популярный кинолентами в духе фантастического триллера, говорит, что только «Список» он может считать своим духовным завещанием сыну).

…Дальше начинается словно легенда, но вся она — правда. Августовским днем 1942 года фашисты вывели Януша Корчака вместе с детьми на улицу.

— Доктор Гольдшмидт может остаться, — сказали ему в последний момент.

Корчак пошел вместе с ребятами. Фашисты вели их на вокзал. На вокзале детей погрузили в товарные вагоны — поезд отправлялся в один из страшных лагерей уничтожения, в Треблинку. Спасти детей было невозможно.

Комендант поезда — немец, читавший в детстве «Короля Матиуша», разрешил Корчаку выйти из вагона и остаться в Варшаве. Корчак не вышел.

В поезде Корчак рассказывал детям длинную-длинную сказку.

Рассказывал ее и тогда, когда их уже привезли в Треблинку и ввели в газовую камеру. Детям было не так страшно, потому что «старый доктор» был вместе с ними.

…В Треблинке лежит памятная плита. Надпись на ней такая: «Корчак и его дети».

Поклонимся его нежной любви к ребенку. Поклонимся погибшим детям. И будем думать о Христе, о его словах: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13).

Татьяна Артемьева,
прихожанка прихода храма
преподобного Сергия Радонежского.

Рисунки Елены Безрядиной.

Газета «Политехник» Липецкого государственного технического университета. — 2012. — № 8. — С. 9.